1.7. Парадигмы психологии труда

В начале 1930-х гг. Л. С. Выготский констатировал: «Ни в одной из научных областей результаты конкретного исследования не зависят в такой степени прямо и непосредственно от исходных методологических посылок и используемых методических приемов, как в психологии» [49, с. 218]. «Ни в одной науке нет стольких трудностей... соединений различного в одном, как в психологии. Предмет психологии — самый трудный из всего, что есть в мире... Ни одна наука не представляет такого разнообразия и полноты методических проблем, таких туго затянутых узлов, неразрешимых противоречий, как наша» [49, с. 417-418]. Понятно, что изложение учебного курса в масштабе научной дисциплины или ее самостоятельной отрасли не должно чуждаться развернутой методологической рефлексии.

Характерными чертами основных парадигм психологии труда можно считать: тесную зависимость дисциплины от особенностей предмета, средств и условий труда человека; способность дисциплины быстро развиваться, интегрироваться с другими, равно как и дифференцироваться в самостоятельные научные подходы и направления при развитии определенной сферы общественной практики и наличии соответствующего социального запроса; активное вовлечение в решение научных и практических проблем практиков и представителей других наук (медицины, физиологии, социологии, техники и др.). На протяжении XX в. в психологии труда происходило постоянное усложнение представлений ученых об обоих полюсах системы «субъект — объект» и характере связи между ними во временной перспективе, проявляющихся в расширении методологических оснований, методических подходов и понятийного аппарата.

Выраженная зависимость дисциплины от особенностей условий труда человека и ее способность быстро развиваться в соответствии с развитием сфер общественной практики, доминирующей идеологии и методологии приводят к многогранности и многоуровневое,™ научных подходов — от эклектики и редукционизма до полноценной реализации современной методологии, вызревающей в других областях науки. Досадно, но до настоящего времени контуры психологии труда часто обозначаются специалистами довольно аморфно — как комплекс наук о труде, что косвенно отражает несформировавшуюся методологическую базу и понятийный аппарат, что дисциплина находится на допа-радигмальном уровне развития (по Т. Куну).

Состояние современной психологии труда, вернее, отечественной психологии труда характеризуется резким изменением ее поступательного развития на рубеже 1990-х гг. (временной приостановкой, кризисом, нарушением связей с практикой, привнесением новых методологических критериев, методических и нравственных эталонов, изменением корпуса специалистов-практиков и др.). Состояние ее предметной области также быстро изменяется на рубеже двух тысячелетий, а общая социальная динамика характеризуется ускорением исторического времени (см.: Г. Г. Делигенский, Н. Н. Моисеев, А. И. Неклесса, Б.Ф. Пор-шнев, Э. В. Сайко и др.).

Все эти тенденции должны быть соответственно отражены в оценках прошлого, настоящего и будущего дисциплины. Введенное Т. Куном понятие парадигмы нам представляется наиболее емким и адекватным для первоначального анализа состояния современной психологии труда. Понятно, что в данной книге понятие парадигмы будет использоваться в широком смысле — как отражение складывающихся или исторически накапливающихся различий в типах решаемых задач, в критериях целостности предмета исследования, в объяснениях его сущности, в используемых методических подходах, этических традициях, исторической практике.

Главная цель и ключевая тема настоящего учебного пособия — оцен-ш тенденций и прогноз перспектив развития психологии труда, следующих из определения характера изменения дисциплинарной области науки в прошлом и в настоящем. Такая методологическая рефлексия состояния дисциплины может выступить предвестником становления постнеклассической психологии труда.

Наше обращение к концептуальной структуре теоретического знания, по В. С. Степину, объясняется необходимостью отразить ряд важных особенностей эволюции психологии труда, имеющих более частный статус, чем исторические смены доминирующих парадигм. Дело в том, что в нашей дисциплине пока еще крайне редко и несистематично реф-лексируются важные для любой развитой науки этапы ее развития, сопряженные со сменой парадигм.

Типичными объектами гюстнеклассической науки могут быть феномены социальной природы, то есть быстро изменяющиеся и развивающиеся фрагменты реальности [300]. Это, в частности, субъективные реальности, порождаемые взаимодействием человека с миром. Но в психологии труда до настоящего времени доминируют классическая и неклассическая парадигмы. Научное понимание феноменов часто опирается на идеи гомео-стаза, стабильности, однозначного детерминизма, на раздельном анализе свойств субъекта и объекта. В 1980-90-х гг. в научных разработках активно воплощается системное видение процессов [34, 60, 80, 103, 108, 129, 183,189,239 и др.]. Но идеи самоорганизации, неустойчивых состояний, нелинейной динамики еще редко находят конструктивное воплощение.

Так, например, труд, рассматриваемый как процесс, в котором человек посредством своей деятельности «опосредствует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой» {Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. — Т. 23. — С. 188), есть отражение декартовской оппозиции субъекта и объекта, характерной для классической парадигмы. Но дуалистическая философская схема явлений мира, предполагающая независимо друг от друга существующие материальные (делимые до бесконечности) и духовные (целостные и неделимые) субстанции, едва ли позволяет адекватно отражать сущность сложных психических феноменов [193,256]. Следовательно, современная психология труда нуждается в серьезной философской рефлексии онтологии ее объектов.

Парадигмы предопределяют не только предметную область дисциплины, но и задают ключевые категории познания. Классическая: механический, абсолютный, детерминизм, объективность. Неклассическая: относительность, индетерминизм, дополнительность и т. п. Постнеклас-сическая: жизнь, ноосфера, синергетика, космогенез и т. п. [20, с. 16].

В психологии труда можно различать эмпирические объекты (труд, субъект, профессия, трудовой пост, рабочее место и т. п.). К этому типу относится все то, что существует как внешняя данность, как физическая реальность, все те реальности, с познания которых и начиналась дисциплина. Но в процессе своего развития она перешла к изучению и другого типа, к теоретическим объектам (профессиональной пригодности, профессионально важным качествам, профессиональному обучению и т. п.). Теоретические объекты используются в концептуальных схемах психологии для трактовки взаимосвязи между разными по своей природе явлениями. Например, для связи, с одной стороны, физических реалий (трудоспособность, производительность, травматизм, неуспешность и т. п.), и с другой — психологическими абстракциями (пригодность, компетентность, опыт и др.).

Статус объектов второго типа, по нашему мнению, пока еще недостаточно и часто неадекватно рефлексируется учеными. Однако такое разделение сразу же вскрывает два пробела классической психологии труда:

1) недооценку историзма предметной области, эволюции эмпирических объектов, в частности изменения их онтологии во времени;

2) недостаточную рефлексию исторической изменчивости представлений ученых о теоретических объектах. Как правило, эти изменения традиционно отражаются лишь как аспекты научной новизны очередного исследования, что следует рассматривать как первоначальные или как поверхностные оценки «состояния проблемы».

Вместе с тем нельзя не признать чрезвычайной сложности предстоящей методологической рефлексии. Она — тема отдельного исследования. В настоящем пособии тема принципиального различия теоретических и эмпирических объектов лишь затрагивается и обозначаются контуры предстоящей работы. За последние пятьдесят лет в рамках предмета дисциплины накоплены аномалии и парадоксы (профессиональные деструкции, профессиональные деформации личности и др.).

В предыдущем столетии имеют место изменения онтологии фрагментов изучаемой реальности. К таким цепочкам-феноменам можно отнести:

•  субъект труда: работник — рабочий — специалист —профессионал — суперпрофессионал;

•   совокупный субъект труда: работники — кадры — персонал — человеческие ресурсы и др.

Недостаточно отражаются стадии эволюции дисциплины, которые различаются лишь как ее прошлое, как история и как актуальное состояние. Между тем как можно проследить этапные сопряженные изменения типов решаемых практических задач, подлежащих изучению классов объектов и определяющих методологических принципов и методических подходов. Выделим три исторические стадии:

1) классическая психология труда (конец XIX — первая половина XX в.) — характеризуется абсолютным доминированием эталонов естественных наук и одного типа успешно решаемых задач — измерения трудоспособности человека (профессиональный отбор, оценка подготовленности к деятельности и т. п.);

2) неклассическая психология труда (вторая половина XX в.) — характеризуется введением критериев гуманистической парадигмы, появлением множества равноправных эталонов, подходов, направлений, расширением предметной области (профессионализм, профессиональное самосознание и т. п.), ориентацией на задачи формирования психологических сущностей (профессиональная подготовка, профессиональная пригодность, индивидуальный стиль деятельности и др.);

3) постнеклассическая психология труда (конец XX — начало XXI в.) — характеризуется активным привлечением новой методологии, в частности синергентики, и введением в предметную область дисциплины качественно новых фрагментов реальности. Как правило, ими становятся эффекты субъективной реальности, порождаемой взаимодействием объекта и субъекта: смыслы труда, профессионализма, профессиональная идентичность, кризисы профессионального становления, системные свойства, порождаемые функционированием сложных человеко-машинных комплексов, и т. д.

Примечательно, что на рубеже двух тысячелетий даже те феномены, которые ранее могли быть и рассматривались как стабильные и детерминированные объекты (например, профессиональная подготовка, профессиональная карьера), в настоящем могут характеризоваться иной онтологией, предполагающей иные средства ее познания. На протяжении минувшего столетия имела место и своеобразная эволюция опорных оснований дисциплины — триада последовательного освоения и реализации методологических принципов отечественной психологии от де-факто первого — принципы детерминизма (начало XX в.), ко второму — принципу развития (1930-1960-е гг.) и далее к третьему — принципу системности, который в отечественной психологии труда стал выступать структурирующим началом с конца 1960-х, а свое обоснование получил в 1970-1990-х гг.

Простая картина «вертикали научного знания» разрушается сложными взаимоотношениями эмпирического и теоретического знания. Последнее не надстраивается просто над первым, как это уверенно трактовалось в рамках классической научной парадигмы. Уже само выделение и наблюдение эмпирических фактов часто и во многом определяется и предопределяется теоретическими схемами, которыми руководствуются ученые [124, 140,238, 300]. Последующее понимание эмпирических фактов, ставших, таким образом, научными фактами, операционально уже не может не осуществляться вне изначальных, «родовых» теоретических схем.

С развитием науки усложняются, удлиняются и ветвятся цепочки интерпретации между «исходными фактами» и их интегрирующими концепциями, расширяются контексты, привлекаемые к интерпретации данных, возрастают степени свободы в выборе учеными типа объяснения [238,300J. Если исходить из предположения, что историческое развитие современной науки не ограничится лишь тремя базовыми парадигмами — классической, неклассической и постнеклассической [238], то есть все основания уже сейчас задуматься о возможных путях усиления роли базового уровня науки — эмпирического знания [84, 238] и последующих уровнях теоретического знания.

Таким образом, как самостоятельные проявляются и сосуществуют две саморазвивающиеся сферы: развивающиеся, изменяющиеся и все усложняющиеся фрагменты реальности, изучаемые наукой, взаимодействующие и «перетекающие» друг в друга — дисциплинарные онтологии, и лавинообразно развивающаяся стихия научных понятий, которые привлекаются учеными для описания фрагментов изучаемой ими реальности [255, 257, 258].